Куда девался мусор?

Многим кажется, что сортировка мусора вошла в нашу жизнь совсем недавно. Ничего подобного! Наши предки в XVIII веке разбирали кучи отходов куда тщательнее жителей XX века. И ничто не пропадало даром!

Зола от печей и каминов вывозилась на поля, и использовалась как удобрение. В среднем в 1840-хх годах, одна зажиточная семья сжигала в печах и каминах до 11 тонн топлива в год!

Вместе с золой, по утрам мусорщики собирали с улиц Петербурга навоз, кости, гвозди и тряпки. Все шло в дело. Мелкая пыль продавалась на кирпичные заводы, для производства кирпичей. Крупная пыль шла фермерам на удобрения. Раковины и битые кирпичи покупали строители. Кости и тряпки брали себе старьевщики. 

Даже отслужившая свой век кожаная обувь находила применение. Из нее добывали ферроцианид калия, который шел на изготовление пигментов. 

Не удивительно, что свалки XIX века были весьма оживленным местом. «В центре  высится гора мелкой навозной пыли, рядом с ней груды поменьше из пыли вперемешку с мусором, подготовленном к сортировке. Среди этих груд, вооружившись железными ситами, суетятся женщины и старики и отсеивают крупную пыль от мелкой. На другом конце двора расположилась гора из угольков и золы, готовых к отправке на кирпичные заводы. Вся свалка бурлит жизнью: кто сеет, кто выгребает мусор, время от времени телеги сваливают свой груз и отправляются за новым. В грудах мусора барахтаются куры, а многочисленные свиньи роются в требухе и отходах, собранных с кухонь и рынков». Это было сказано об английской свалке, но в других крупных городах, включая Петербург, наблюдалась точно такая же картина. 

В ход шел даже помет и собачьи экскременты – они продавались дубильщику. Настоящим сокровищем была любая найденная металлическая вещь. Железо до середины XIX века стоило очень дорого и пускалось в дело в любом состояние.